— Для вас это не клиенты, — заверил я его. — В лучшем случае они могут купить маленький рисунок или литографию.
— Госпожа Штейн неправильно меня информировала.
Она дрожала от злости. Я поднял руку, чтобы поймать на лету пепельницу, в случае если Наташа швырнет ее в меня: я не сомневался, что пепельница попадет в цель. Наташа была просто великолепна. Гнев не искажал ее черт, наоборот, он красил ее. Она трепетала не только от злобы, но и от полноты жизни.
Но Лахман с умоляющим видом снова усадил меня в кресло.
— С середины сегодняшнего дня. Он потерял Кики, который вот уже четыре года был его другом.
— Вы смешны, Хольцер, — сказал Франк. — Подумаешь, проблема. Перейдете на характерные роли, и все тут.