– Так, значит, свадьба будет скоро? – спросил Данглар, раскланиваясь с молодой парой.
Снова наступила тишина; потом послышался треск прижигаемого тела, и тяжелый, отвратительный запах проник даже сквозь стену, за которой притаился Дантес. Почувствовав запах горелого человеческого мяса, Эдмон весь покрылся холодным потом, и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.
– Господи! – простонал Эдмон, бросаясь на колени перед отцом.
– У вас сотня друзей, вы же сами сказали.
Он был совершенно один; слева от него простиралось пустынное поле Сен-Лазар, а направо – весь огромный Париж.
Парижанину, привыкшему к шелковым занавесям и стенам, обитым мягкими тканями, и смолистому запаху дров, потрескивающих в камине, к ароматам, исходящим от атласного полога, пробуждение в меловой пещере должно казаться дурным сном.