– А вы рассказывали о ваших подозрениях кому-нибудь, кроме меня?
Рядом с подписью торговца действительно стояла печать падишаха.
Бертуччо постучал, дверь отворилась, и появился привратник.
Моррель шел гимнастическим шагом, и бедный Барруа едва поспевал за ним. Моррелю был тридцать один год, Барруа – шестьдесят; Моррель был упоен любовью, Барруа страдал от жажды и жары. Эти два человека, столь далекие по интересам и по возрасту, походили на две стороны треугольника: разделенные основанием, они сходились у вершины.
– Увы! – сказал Дантес. – Что вам будет угодно; фелука, на которой я плавал, погибла, капитан утонул. Как видите, я уцелел, но остался в чем мать родила. К счастью, я неплохой моряк; высадите меня в первом порту, куда вы зайдете, и я найду работу на любом торговом корабле.
– Надо думать, в том самом подземном дворце, о котором говорил вам Гаэтано.