– Да, кое-какие подробности; но прошло уже семь или восемь лет, и я все забыл.
– Сюда, господин комиссар! – крикнул унтер-офицер. – Следуйте за мной, в ногу!
– К сожалению, сударыня, – сказал Вильфор с улыбкой, – помощник королевского прокурора всегда видит зло, когда оно уже совершилось.
– Как которого года! Вы спрашиваете, которого года?
Он поискал трубу, из которой не шел дым, дополз до нее и нырнул в отверстие, никем не замеченный.
Трудно было сказать, какое чувство придало такую глубокую звучность голосу графа и вызвало, как бы помимо его воли, особый блеск в его глазах, таких прекрасных, спокойных и ясных, когда ничто их не затуманивало.