Кстати, вовремя Македон оторвал наши руки от горла первой колонны врага. Если бы мы задержались, то третья колонна проявила бы к нашей баталии неподдельный интерес. А чем вы это тут занимаетесь? Нас пригласить не желаете? И был бы нам писец. А так мы живы, а северный лис придет к нашей пехоте, расположенной в центре и на правом фланге. Нет, кавалерия верных королю баронов не будет смотреть на уничтожение своих безлошадных. Это их люди. Это их воины. На Арланде ополчение используется в основном на стенах, а на поле боя выводится только от безысходности. Что они могут противопоставить псам войны? Умение, доспехи и оружие, стойкость или тактическую грамотность? Ничего. Вру, могут. Ополчение может предложить размен один к десяти. Может, если найдет в себе мужество спокойно умирать, а не убегать с поля боя. Конные баталии баронов атакуют вражеские пехотные колонны, когда они сцепятся с нашими пехотинцами, а вот тогда придет писец не только нашей пехоте. Придет писец и кавалерии. Герцог только это и ждет. Вон, как ждет. Герцог оставил в тылу последнюю тысячу безлошадных и начал выдвигать пять своих конных баталий, по тысяче латников в каждой, которые и ударят между своими наступающими колоннами. Ударят в лоб, если верные короне бароны примут их вызов. Опять закон цифр. Пять тысяч против двух тысяч. Жандармы герцога ударят в бок нашим баталиям, если они атакуют вражескую пехоту. Тогда вообще потери мятежников будут смешные. Мы все тут ляжем. Кстати, первая колонна мятежников, вру, наемников клоунов уже утерла кровавые сопли и начала посматривать с нехорошим прищуром в нашу сторону. Приплыли. Македон, ты где? Где твой гений?