Но Вильфор медленно поднял голову и посмотрел на нее с такой грустной улыбкой, что жалобы замерли у нее на устах.
Людовик XVIII, оставшись один, снова устремил взгляд на раскрытого Горация и прошептал: Justum et tenacem propositi virum…».
– Но ведь вы говорите, что это невольница.
– Когда ты у него там обедаешь, ты и ночевать остаешься?
Затем, открыв его, он вынул золотую коробочку, крышка которой откидывалась при нажиме на скрытую пружину.
– По крайней мере сумма была значительная?