Гаэтано пробормотал извинение и, не споря, пошел в противоположную сторону; между тем два матроса зажгли факелы от пламени костра.
– Per Вассо! – воскликнул маэстро Пастрини. – Вот это золотые слова!
– Сын богатого мальтийского судовладельца.
Разложенное здесь, на столе, это огромное богатство казалось просто кучкой ничтожных бумажек.
– Ну как же! – отвечал Дебрэ. – Наш милейший князь! Черт возьми, вот они какие, итальянские князья!
– Да, подождем, – откликнулась Валентина, у которой от этого слова отлегло на сердце, – мало ли что может спасти нас.