— Давайте, — отозвался я, рассматривая круглую бородавку на зловещем лице Фантина. — Сворачивайте. Время расстаться.
Алана стояла у окна и смотрела на изморозь. Я тихонько позвал её; обернувшееся ко мне лицо на мгновение напомнило мне холодную переднюю Чонотаксова дома — то же детское, обиженное выражение…
Солль подтянулся. Сперва на плоту оказались его локти, потом плечи, потом…
«Скажи Алане, что эта вещь… что золото ржавеет».
— Вы не правы, — сказал я шёпотом. — Вы ничего… я его знаю, я знаю, как с ним говорить… а вы…
— Нет, — повторила она, и я увидел, что её веко подёргивается само собой. — То есть…