– Идти дальше, – спросил Франц, – или, может быть, надо подождать?
– Я спрашиваю не о его происхождении, а о нем самом как о человеке.
– Невероятные для вас, потому что ваши посланники и консулы вам об этом не пишут; им некогда, они заняты тем, что притесняют своих путешествующих соотечественников.
Он еще раз, подобно гению ночи, окинул взором обширную равнину; затем, проведя рукой по лбу, сел в карету, дверца за ним захлопнулась, и карета исчезла по ту сторону холма в вихре пыли и стуке колес.
– Шш! – прошептал человек в плаще. – Я слышу шаги…
Наконец балет кончился, и занавес упал под бешеные рукоплескания восторженного партера.