— Танталь, ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО веришь во всё это? В погибель мира?
Танталь медленно повернула голову. Половина её лица оказалась освещена огнём камина, другая половина приняла на себя холодную печать царящего в комнате полумрака. И странно светились глаза: один казался тёмным, другой, обращённый к камину, — огненным.
— Что это ты такой красный? — удивилась Алана.
Тот, что сорвал с меня одеяла, был невысок и плешив. Правый его глаз сверлил меня с мрачным торжеством, зато левый уплывал куда-то в сторону, к уху, я вспомнил, что мельком видел этого красавца в посёлке, — он сидел в трактире и пил, пил, пил…
Её трясло. Ничего удивительного — меня трясёт тоже. Весь мир, похоже, сейчас лихорадит…
Алана вздрогнула, и я скорее почувствовал, чем услышал, — «не ходи».