— Бирлей… — тихонько произнес сидевший поодаль старик, — что тебе нужно, чтобы восстановить силы? Можешь хоть сейчас не вилять?
И вновь коридор закончился сводчатой огромной пещерой — но и она изменилась. Золотисто-рыжий камень пола сохранился лишь в виде прямых и изогнутых дорожек — а на остальном пространстве росла зеленая высокая трава, там и сям перемежавшаяся зарослями лиловых и желтых цветов. Стены покрыты зарослями мха, постамент непонятной статуи увит чем-то наподобие плюща с гроздьями белых цветов-колокольчиков…
Самолетов, с лицом злым и азартным, достал револьвер, но тут же, что-то для себя прикинув, спрятал. Поручик его понял: «смит-вессон» убойно бил шагов на триста, а до колокольни не менее пятисот, и пытаться нечего. То ли винтовка у засевшего там стрелка, то ли солидный медвежий штуцер…
— Вот именно… Сон был такой сумбурный и ничуть уже не приятный. Всадники, сражение, скачка… Вот не ожидала, что мне такое может присниться…
— Так ведь не запрещено-с Уголовным уложением и прочими казенными артикулами, Николай Флегонтыч. Вот и получается, самое законное занятие, наподобие вашего купеческого…
— Ну, вот такие дела, Лукич… — досадливо поморщился Самолетов, приподнимая его за плечи. — Ну, привязался то ли черт, то ли и вовсе непонятно кто… Что же теперь в прорубь с камнем на шее? Нравится, не нравится, а приходится жить дальше. Пойдем, я тебе коньячку плесну, натурального шустовского, а там и жизнь наладится. Говорят же тебе: нужны лошади и провизия, а также…