Потом, когда интерес пересилил усталость, приподнялся, перетащил бинокль со спины вперед, подкрутил окуляры. Вот и ферма…
Сейчас есть дело, которое уже стало личным. Вдвойне. Втройне.
Алексей Михайлович глянул на часы, нахмурился. Лоску у него убавилось. А скорее всего, это он сам его убавил. Притушил, как газ на плите. Перестал играть в белого и пушистого интеллектуала, мягкого и доброго, лишь каким-то чудом угодившего в гэбэшники…
Стас притормозил, вывернул почти на обочину.
— Да ладно… — Стас поставил ногу на подножку. Медленнее, медленнее! Не паниковать! — Спасибо, конечно, но чего вас лишний раз дергать, служивые… Как-нибудь разберусь…
— Я что-то пропустил, или вы в самом деле забыли извиниться? Господин генерал? Брови у генерала взлетели вверх.