— Не уверен, что улавливаю вашу мысль. — «Боюсь, как раз прекрасно понимаю. Черт. Этот пес в драку не полезет».
— Моя самая любимая часть этого дела, — мечтательно признался Ворон куда-то в пространство. — Чувствуешь себя богом. Или по меньшей мере, чародеем.
Джин с досадой оглядел сарайчик. Путь из северо-западного пригорода, где жили тетя с дядей, до южной части города оказался куда дольше, чем он себе представлял. Отчасти потому, что уставшая Мина — как и он ожидал — то и дело начинала ныть и отставать. Но Джин к тому же опасался, что во время их долгого ночного марша где-то свернул не туда и заблудился. Улицы поворачивали в неожиданном направлении, путая его, а башни городского центра, проглядывающие то и дело с холма или открытого места, выглядели одинаково со всех сторон.
— Я находилась в муниципальном полицейском участке, там было что-то вроде камеры предварительного заключения, скорее просто комната. Вошел мужчина. Я подумала, что он, наверное, пришел от моего адвоката. У него был пневмошприц, и… — Она покачала головой, поморщилась. Головная боль после криооживления, конечно же. У самого Майлза голова тогда болела невыразимо.
— Какого черта? — изумился широкоплечий Оки, оглядывая комнату. — Что здесь делают дети? Этот придурок Акабане ничего не говорил про детей.
Майлзу такой вариант казался маловероятным, но для начала выбирать не приходилось. Очевидно, что Сюзи не по душе его присутствие. А пришельцу, который вызывает подозрения и успел слишком многое увидеть, в тайной общине несдобровать. Надо признать, ни громил, ни хулиганов Майлз здесь не заметил, но убийство физической силы не требует, сгодится и хитрость.