– Очень длинное, хотя прочесть его никому не удалось. Совершенно незнакомые письмена. Возможно, язык Самоцветных городов. Интересует меня другое – кому предназначалось письмо? Одно оно, или их было несколько? Наш приятель в большой беде. Кожух. Если он придет в себя, у него начнутся неприятности. Серьезные. Потому что настоящие бродяги писем не пишут.
– Где мальчишка? – спросил он. Я не обратил внимания на отсутствие Кожуха – оно меня не слишком удивило.
– Реальна, – ответил я. – Меня убедил Ворон. Он был уверен в этом задолго до того, как у слуг Госпожи появились первые подозрения. Сколько я знаю, их убедили именно собранные им свидетельства.
Они с Гоблином приволокли упавшее дерево – обычное. Бродячих мы не трогаем – разве что ставим вертикально тех, кто от неуклюжести споткнулся на собственных корнях. Но это бывает редко. Они нечасто путешествуют.
Я последовал за ней в ее комнаты. Уже наступила ночь. Примерно через восемнадцать часов Великий курган откроется сам. Если мы последуем плану – раньше.
Я всхлипывал, пытаясь подползти к Госпоже, она протянула мне руку, но не могла пересечь границы…