Закат. Пламенеет запад, полыхают облака. Небо расцвечено необычайными красками. Холодный и свежий северный ветерок заставляет ежиться. Охранник держался в отдалении, создавая иллюзию свободы. Я подошел к северному парапету.
– Костоправ, – попросила она очень-очень тихо, почти робко, – обними меня.
Теперь она отбросила старые заботы и обернулась к Следопыту и его дворняге. За ними ежились в предвкушении те, кого Ильмо поймал у обрыва. Их очередь была следующей, а репутацию Черного Отряда они знали.
Уголком глаза я заметил движение, скользящую тень в стороне Дыры и сосредоточенно принялся разглядывать кусты и кораллы.
– Шаб, неужели Бесанд передумал? Этим утром он вроде уехал. А я только что слышал, как несколько мужиков сговаривались убить кого-то, и вроде бы его.
Он мыл тарелки, обихаживал лошадей, выгребал навоз из конюшен, разносил письма, оттирал полы, чистил овощи, брался за всякое дело, которым мог заработать пару медяков. То был высокий молчаливый, мрачный тип; ни с кем не сближался и ни с кем не враждовал. И почти ни с кем не общался.