Впереди трусил пес Жабодав – искал ненужных свидетелей. Одного нашел, но о нем тоже позаботился Гоблин. В такую ночь никто на улицу не полезет. Кроме нас, придурков.
Неужели она не узнала об этом во время допроса? Наверное, не задавая нужных вопросов, не получишь и нужных ответов. Я постарался припомнить все, что мы с Госпожой делали вместе. Отчеты Ворона я ей пересказывал, но самих писем она не читала. В общем-то… Оригиналы, с которых Ворон и писал свой рассказ, лежали в моей комнате. Гоблин с Одноглазым волокли их на равнину только ради того, чтобы теперь бумаги вернулись на место. Никто даже не заглядывал туда, потому что они лишь повторяли уже рассказанную историю…
Она замолчала совсем. Я долго держал ее в объятиях. Поленья в камине прогорели, свет померк. За окнами завыл ветер.
– Это торговая марка Отряда, – заключил я. – Заставить врага совершить ошибку. В бою мы были лучшими, но дрались мы только когда ничто другое не помогало.
Боманц последовал за женщиной, обогнул гору мебели – и не нашел своей спутницы.
Госпожа объявила общее собрание, чтобы сообщить, что наша первоначальная оценка оказалась излишне оптимистической.