– Проснись, Костоправ, – повторял он. – Проснись. Одноглазый говорит, что у нас неприятности.
Кто-то, ворча, встал. Шаги. Боманц схватился за живот и поспешно отсеменил в тень. Дорогу пересекла сутулая фигура. Сияние Кометы отразилось от обнаженного клинка.
– Слишком поздно, – сказал Одноглазый. – Улетел. Но кому-то придется идти хватать лазутчика.
По кислой роже Одноглазого я понял, что этот спор у них уже возникал. Я не вмешивался. Они – знатоки, им и решать.
– Пошли копать. Это тебе поможет. Ты вроде тут лопату обронил?
Вскарабкавшись на гребень холма в десяти милях от Дыры, мы наткнулись на очередного менгра. Тот стоял себе у дороги и ничего не делал – двадцать футов ненормальной каменюги.