– Может быть. Перед вратами тьмы мы все равны, не так ли? Песок струится для всех. Жизнь – только всплеск, кричащий на зубах вечности. Но как же это все нечестно!
Комета сияла так ярко, что Курганье было залито ее светом.
Я тоже не видел тут смысла. Но, как я уже отмечал, у меня возникало подозрение, что в этой истории есть двойное дно. Я догадывался, что Ворон бежал не к чему-то, а от чего-то.
Боманц подбежал к кургану Лунного Пса. Ощутил шевеление внутри. Промчался мимо.
– Одноглазый, ты сможешь сказать, побывали ли тут ищейки?
– Конечно. Пап, я проходил мимо штаба – прибыл новый Наблюдатель.