Дракон. О да, во имя всех небывших богов, дракон настоящий. Настоящий, живой, во плоти, но он чувствовал и видел Грая. Серебристая тропа вела мимо гигантских челюстей, в разрыв между хвостом и головой. Дракон хлестнул его своей ощутимой волей. Но Грай не остановился.
На юг, конечно. На север – бессмысленно, на западе или востоке мы упремся либо в реку, либо в курганы. Но, направляясь на юг, мы выйдем на старый Весельный тракт там, где он сворачивает к Великой Скорбной. И этот участок непременно будет под наблюдением.
– Ну и что нам делать? – осведомился Боманц. – Эта толпа нам все испортит.
…Пока в коридоре у самых дверей камеры мы не натолкнулись на Госпожу.
Он пристегнул ножны к перевязи. Вместе мы вышли на улицу – если так можно было назвать эту лужу грязи. Дорожный настил доходил только до казарм, с веткой на «Синелох». По всему же городу имелись лишь пешеходные дорожки.
Гоблин и Одноглазый полагают, что все правила созданы, чтобы их нарушать. Вернулись мы со Следопытом (пес Жабодав лениво тащился следом) уже ближе к вечеру. Фургон мы оставили перед входом; Следопыт остался сторожить, а я поднялся наверх.