— Высший, класс! — прокричал в ответ Степан. — Это вы его научили?
— Да, — согласился Степан, — представляю. Так, а теперь объясните мне, что, в конце концов, произошло?
Сто сорок седьмое китайское предупреждение самому себе.
Если он ничего не понял сейчас, шепнул ей ее страх, значит, он все поймет, когда мертвого Муркина обыщут. И Степан поймет. И Эдик. И буфетчица Зина, которая смотрит сейчас из окошка своего прицепа. И Валентин Петрович, который называет ее дочкой. Все.
Ну, началось! Теперь молоток пойдет стучать до самой ночи, пока раздолбанный в кровь висок не коснется прохладной подушки и боль не перетечет медленно из головы прямо в подушечью мякоть.
— Саш, ты чего? — спросил он и протянул руку, чтобы при попытке к бегству она не упала. — Да хрен с ним, с трупом этим, я даже жалею, что позвонил, ей-богу!