— Без всякого смысла «что», — пробормотал Степан и потер затылок. — Спрашиваю, что будем делать?
— Я Степанов Павел Андреевич, но разговаривать мне некогда. А вы кто?
Он шел осторожно, стараясь особенно не лезть в грязь, и был уже на полпути, когда поднял голову, и под единственным уцелевшим фонарем навстречу ему блеснула мокрая крыша большой и тяжелой машины.
Сосед вскинулся тощим тельцем, сделал некое движение, которое можно было расценить то ли как приветствие, то ли как отчаяние, болтнулся вперед, поспешно натягивая на синие венозные руки замусоленные рукава бумазейного свитера.
От бешенства Степану стало жарко. Придерживая трубку плечом, он неловко содрал с себя жилетку.
— Ну, он, ваш Петрович, говорит: «Я думаю, что Муркин с ней тоже общие дела имел…» А с кем он еще имел общие дела, этот Муркин? Вы знаете?