Чернов оказался возле жилых вагончиков. Нагнувшись к металлической загогулине, торчащей из земли, он жадно и торопливо пил, желтая каска была кое-как пристроена на железяке, заменявшей кран.
Был клофелин, потом его не стало, а потом он опять появился. Только пока до конца неизвестно, клофелин ли это.
— Пап, но ведь она у нас работает, правильно? И ты можешь ей зарплату не дать…
— Без всякого смысла «что», — пробормотал Степан и потер затылок. — Спрашиваю, что будем делать?
— Я Степанов Павел Андреевич, но разговаривать мне некогда. А вы кто?
Он шел осторожно, стараясь особенно не лезть в грязь, и был уже на полпути, когда поднял голову, и под единственным уцелевшим фонарем навстречу ему блеснула мокрая крыша большой и тяжелой машины.