— И правильно делали, что не собирались, — продолжал резвиться капитан Никоненко, — ибо со свойственной мне смекалкой я моментально уличил бы вас во лжи. Машина господина Степанова подсказала мне, что и хозяин должен быть где-то неподалеку.
— Из Сафонова я, — проговорил Чернов, и голос у него на самом деле был странный. — Ты ребенка в школу везешь?
— У тебя неприятности, да, пап? — В глазах у него прыгал страх, и Степан ненавидел себя за то, что его сыну было так страшно.
Он не собирался ее обижать, но, кажется, опять обижал, понимая, что объяснить ей ничего не сможет.
Уж оно-то наверняка видело, что именно произошло здесь ночью. Эта мысль почему-то поразила Степана.
Окошко, наполовину завешенное пожелтевшей газеткой, уже совсем по-вечернему синело. Дрожащий свет лампочки делал сумерки за стеклом совсем непроглядными.