Дрика сначала собиралась возражать, но я заметил, что фраза про "нормальный ночлег в комнате с ванной" сбила ее с толку, вроде как в больное место попал. Нормально мы уже не спали несколько ночей, и ванную заменяли нам то влажные детские салфетки, то полив воды в ладони ковшиком, то безумный ливень. Один раз удалось искупаться в каньоне в Нью-Мексико, да и все.
– Ну… ну "община плотины" из Юмы, где мы жили.
– Я с вами, – вдруг сказал бритоголовый с бородкой, – Мне все равно некуда больше ехать, а в Канаде холодно.
Мое отражение в стеклах у здоровяка смешное такое, искривленное, большая голова и крошечные ноги, и вообще меня перекосило. Говорит он спокойно, даже чуть скучновато. Никто из них не напряжен, рослый мужик, вооруженный SAW, американской версией бельгийского "миними", вообще в другую сторону уставился, что-то разглядывает.
Женщина внизу вдруг зашевелилась шустрее, поднялась на четвереньки и довольно быстро кинулась ко мне, наткнувшись на удар ногой. Мне почему-то стало страшно, очень страшно, словно в первый раз столкнулся с живыми мертвецами. Не знаю, что меня напугало, полумрак ли в магазине, неожиданность нападения, то, что меня едва не укусили, молчание ли, с которым мертвецы атаковали, ирреальность происходящего – не могу объяснить.
– Индепенденсе? – переспросил я, неприятно удивленный. – В журнале было написано, что они их держат на поле своей фабрики в Канзасе.