Мы стояли по бокам, погибшая дочь и живой сын, и каждый хотел одного. Чтобы отец всегда был рядом. Но такое не могло сбыться для обоих сразу.
До сих пор вижу перед собой эту яму, словно дело было вчера, — впрочем, ничего удивительного. Теперь для меня жизнь — это вечное вчера. Землянка была размером с чулан: у нас дома примерно в таком же закутке хранились плащи и резиновые сапоги, но мама еще ухитрилась втиснуть туда стиральную машину, а на нее водрузила сушильный шкаф. В землянке я стояла почти в полный рост, а мистер Гарви сгибался в три погибели. Вдоль стенок выступом тянулась земляная скамья, на которую он сразу сел.
Его затрясло под ветхими армейскими одеялами.
— Хотя бы из вежливости возьми кока-колу, — настаивал он. — Другие бы не отказались.
— Я пас, — сказал Сэмюел. — Хочу дождаться Линдси.
— Я сражена наповал! — Бабушка Линн подбоченилась, не выпуская из пальцев щипчики.