— Конечно. Если направлю поток огненной маны на свечу — она загорится. Если сформирую ману в незримый луч и дотянусь до предмета — смогу передвинуть его, не касаясь руками.
— Нет! Алиночка, лучше убей меня здесь же из бластера, но в реку я добровольно не...
Хотя не исключено, что эту тварь ещё можно вернуть к жизни. Он всё-таки ещё и вампир. Кто знает, что произойдёт, если оросить эти зубы-иглы кровью?
Мёртвый Пожиратель Деревьев уже не казался таким огромным. Он, собственно, даже не мог сравниться по величине со свежевылупившимся вайа. С помощью верёвок и кольев им удалось вытащить труп из ямы и подпереть его жердями.
Вот орки, назгулы и остальная нечисть помельче, те ликовали, устраивая пляски у костров под хлопки и удары в страшно уродливые барабаны, обтянутые кожей редких существ из Красной книги Средиземья. Они не настолько сильно отличались от экранных образов Питера Джексона, чтобы останавливаться на подробном описании. Оставлю этот хлеб эпическим авторам. Скажу только, что орки были ещё более тупорылые и узколобые, а назгулы, говоря народным татарским языком, имели «лицо топором, лоб толкачом», а морда каждого громко просила кирпича! К их фигурам я не приглядывалась, видимо, они были не так выразительны, как лица.
В спокойной маслянистой воде неподвижно застыло отражение опустевшего города на вершине утёса. Неровный гребень обветшалых строений завис над обрывом, каждую минуту рискуя обрушиться вниз. Пётр пытался разглядеть наверху хоть какое-то движение — птица, крыса, всё равно кто,— но ничто не нарушало мертвенности пейзажа. Хотя ветер и насвистывал жалобные мелодии в скальных трещинах, ни малейшая рябь по-прежнему не нарушала безукоризненную гладь бескрайнего моря-озера. Пётр недоверчиво тронул воду носком ботинка. Поверхность слегка и как бы неохотно прогнулась, потом мелкие бисеринки янтарной жидкости перекатились по его кроссовке. Пётр нагнулся и опустил в озеро кончики пальцев. Он почувствовал лёгкую прохладу, а когда вынул руку, она по-прежнему была суха. Это оказалась не вода, скорее, нечто напоминающее ртуть. Копировавшая своим зеркальным отражением этот тревожный опустевший мир. Тёмные глазницы окон всматривались друг в друга, сверху вниз, точно столкнулись в зловещей борьбе воль. Тем временем спутники Петра успели отдалиться, не ожидая его. Они были единственными яркими пятнами в монотонном пейзаже цвета грязи и засохшей крови. Платье Алисы трепетало на ветру точно знамя, а пушистый кошачий хвост колыхался у ног девушки как блуждающий язычок пламени.