Мальчишки за это время подошли и сразу стали задираться.
Ричард, степенно поздоровавшись со знакомыми псами и настороженно обнюхав незнакомцев, потерял к компании интерес и, оскальзываясь, полез на свою любимую лестницу, а Щука, ошалев от свободы и новых впечатлений, с лаем носилась вокруг пары молодых фокстерьеров.
У меня в комнате Ричард дисциплинированно залег на коврик и тут же уснул.
– Хорошо, пойдем, – сдалась я, и он спокойно дошел до самой лодочной станции – своего кошмара, и только когда я открыла калитку, прижал уши и понурил голову – решил, наверное, что я привела его назад и теперь здесь оставлю.
– Не знаю! – заносчиво ответила я. – Папа меня учил всегда защищаться! Еще не хватало – будет мне всякая дура уши выкручивать ни за что! – Тут я прикусила язык, вспомнив папины слова про клевету. – Ой, Дзыга, нам надо срочно бежать к моему папе… Черт! Черт!
– За полцены, – не отставала Леночка, – они почти совсем как новые!