Шел снег. Я смотрела на фонарь в ветвях дерева. Вернее, фонарь был чуть подальше от дома, а дерево – почти у самого окна, но казалось, что мягкий сгусток света отражается в концентрических кругах мелких веточек, посеребренных инеем, и вместе они похожи на ночное солнце.
– Ну, ладно… Иди мне, может, чайку сделай, а? И пожрать чего-нить?
Ясное дело, как только мне становилось полегче, я стремилась покинуть помещение.
Кроме того, что все мы очень любили Зосю, на ней держался весь дом – она воспитывала меня, готовила обеды, присматривала за животными. Папа и мама, конечно, не могли бы вести такое большое хозяйство, так что они решили подыскать какую-нибудь другую женщину в домоправительницы, но этому вдруг воспротивилась я. Я не желала видеть никаких других женщин на Зосиной кухне, нет, ни за что.
Митенька подошел, взял подачку и полез отнимать весь пакет, который дама непредусмотрительно держала на виду.
Я заметила, что Юлька идет как деревянная, на прямых цапельных ногах, догнала ее и сильно ущипнула.