Я тронула кобылу пятками и направила ее из манежа на дорожку, ведущую в глубь лесопарка. Дети послушно потянулись следом. Они бежали гуськом и сопели и выглядели уже не сердитыми, а грустными – всем было жалко лошадь, – а я думала о том, какие же они маленькие, совсем шмакодявки, и как только на лошадь умудряются забраться?
Я попыталась было вернуться в детскую, но не смогла – на кровати их было слишком много. Но худшее ждало меня впереди. Умыться, почистить зубы, сходить в туалет оказалось для меня непосильным испытанием: в ванной змеи лезли отовсюду – из раковины, из унитаза, из-за зеркала, я даже всплакнула, вжавшись спиной в дверь. Однако, услышав, что Зося проснулась, я быстро поплескала себе водой в лицо и вышла.
Мальчишка стал показывать «хуч-хуч» – как кто-то из близнецов уклонялся от пуль, и я снова одернула беспокойного седока.
– Фигасе, похвалил! – Геша присел рядом и погладил меня по голове. – Ты вон дрожишь вся, как цуцик! Это что ж было бы, если б он тебя поругал?
– Не, Сергеич, я чего сказать хотел… Про Гека… Нехорошо выходит, это… Ну, с Геком… Выходит, я его поматросил и бросил… Молодого взял… Так я о чем… Нехорошо это… Ты вот что… Сергеич… Уступи мне Гека… вот что… Любые башли плачу…
– Ну, я не знаю, малáя… Взять тебя на должность младшего помощника старшего конюха… то есть – меня. Оклад тебе будет десять рублей… для начала. – Он полез в карман, достал горсть мятых купюр, отложил несколько, разгладил, остальные снова сунул в карман. – Вот, владей.