– Хорошо, мама. Иди за мной. – Лена повернулась, как заводная кукла, и пошла к себе.
Без приключений прошли по дворам, пробежали по набережной и через парк спустились к реке – безлюдный пляж, серый прохладный песок, бомжеватого вида птицы, выискивающие что-то у самой воды.
– Папа научил. – Я осторожно потрогала пальцами разбитый нос.
На нее так приятно было смотреть после Елены Антоновны, на мою такую красивую, живую маму, нисколько не заботящуюся о морщинах, что я невольно улыбнулась.
– Конечно, да, – обиженно отвечала я, – что же я, дурочка?
Оцепенев от ужаса, я сказала: «Папа, я о нем совсем забыла».