У лодочной станции я услышала надсадный лай. Тощий мальчишка чуть постарше, чем я, колотил палкой по сетке ограждения, а за сеткой огромный черный пес, хрипя, рвался с цепи.
– Охо-хо, девонька, ну и реакция… Все, сдаюсь, сдаюсь… А у собачки-то твоей нервы покрепче будут, чем у тебя. Зря беспокоишься.
Я поняла, что дяде Жоре одиноко и просто хочется поболтать.
– Уж такая знатная у вас яешня, Генрих Васильевич, что просто – ах. Даже моя жена-покойница ничего такого не умела изобрести…
Мы вышли из электрички, а из соседнего вагона вышел Федор Сергеевич и, не замечая нас, захромал к станции.
– Я – рыцарь. Королевский страж. Видишь, у меня меч и шлем, – сказала я, указывая на шапочку. – Я не пойду со двора, Зося, не беспокойся. Просто поиграю. – И выскользнула на улицу.