Я не утерпела и высунулась из листвы, чтобы рассмотреть медвежонка получше. Похож он был на летнюю белку-переростка – паршивая, словно пеплом присыпанная шубка, торчащие лопатки. Тонкие лапы-руки выглядели трогательно и жалко.
– Потянет связки кобыла – шкуру с тебя спущу! – пригрозил он, отвесив мне очередной подзатыльник.
Мы его не трогали, взрослый дядька – пусть сам решает.
Алик хорошо учился, не хулиганил, потому что мать шантажировала его Амуром: «Я тебе разрешаю, так ты, будь добр, сделай то-то и то-то». Он был «заложником собаки» – так же, как я.
– А, это ты сейчас… А потом не сдержишься. Папа говорил – это натура такая…
Вцепившись в тонкие ветки почти на самой верхушке, я взглянула вниз.