– Вот, полюбуйся, – тетя Галя подхватила меня на руки и сунула дяде Боре под самый нос, – посмотри, вся в синяках, вся, как жирафик. – Она выпутала мою руку из полотенца и вытянула во всю длину, как рыбак, хвастающийся уловом.
Игорек однажды рассказал мне про свой «первый выход в свет» – как он, совсем еще маленьким мальчиком, вышел в первый раз со двора на улицу и встретил деревенских детей.
Геша подавился пряником и закашлялся, разбрызгивая чай.
– Точно, – кивнула я, и Юлька успокоилась. Но я-то согласилась с тем, что нельзя столько болтать, лучше оставить свое мнение при себе.
– Сидеть, я сказала! – Ира пнула одного из псов, и тот с визгом откатился в сторону, на остальных замахнулась плетью. Глаза ее превратились в щелочки, челюсти были стиснуты, и даже уши прижаты от злости.
Про тот случай с арапником никто так и не вспоминал, мне даже стало казаться, что все это мне приснилось. Ничего не было. Ни ярости, ни побоев, ничего, можно было бы подумать, что Иры тоже не было, если бы не Аякс.