– Ну ладно, хватит с них на сегодня, – неуверенно сказал Богдан, уважаемый человек среди мальчишек. – А ты, Глориечка, если не хочешь таких вареников каждый день отхватывать, не ходи с кем попало. Пошли, пацаны, ну их…
В моем воробьином сердце поселилась ярость. Не та, которая красной пеленой, а холодная, конструктивная, раздумчивая ярость. Ее должно было хватить надолго.
Заморыш, который был как минимум вдвое больше самого Геши, так истово вылизывал таз, что опрокинул его вместе с подставкой и теперь смотрел на нас с надеждой – не дадут ли еще чего?
Я не была робкой и легко общалась с людьми, да и воспитание играло свою роль. Вежливость – это своего рода щит, ты можешь говорить с кем угодно, о чем угодно и ничего при этом не сказать; но после смерти отца я не любила привлекать к себе излишнее внимание.
– Ну… Номер этот, с платком, помните? Там…