– Вот же гадюка! – злился он и тормошил меня: – Глория, придумай что-нибудь… Надо отплатить гадюке этой…
– А вдруг он не хочет своих выдавать? – зашептал мне на ухо Игорек.
– Ну, отдыхай… Ты точно хорошо себя чувствуешь? Ой, пирожки! – И мама газелью умчалась в кухню, а мы с Ричардом остались валяться на колючем солдатском одеяле, которое подарил нам дедушка – специально для «половой жизни», – наслаждаясь редким праздником, можно сказать, торжествуя лень, ведь нам нечасто выпадали такие вечера.
– Малáя, ну ты чего? Прям лица на тебе нет… Ну вернется же она. Съездит, надо ж матери там помочь, да похороны, да все… и приедет назад…
Этот праздник продолжался недели две – воспиталки радовались, что все-таки меня сделали, только жаловались отцу, что ребенок неаккуратно ест.
– Тарас, не городи ерунды! – сказал Федор Сергеевич.