Они с Гешей деловито выпутали меня из теплых тряпок, снова ощупали, как лошадь, заставили глубоко дышать и поднимать руки.
Поплутав еще немножко, мы остановились у белой облезлой двери, мрачный постучал, нажал на ручку и жестом предложил войти.
Поскольку я не имела физических данных для такого поединка, то предпочитала другие методы.
– О да, как-то живут… Но я так не могу. Кем ты меня видишь? Лицемерным докторишкой, царственно принимающим взятки от больных и студентов? Бьющимся за польские «стенки» и чешское стекло – как у всех? Выслушивающим кляузы на свой моральный облик? Я – не персидский ковер, меня нельзя свернуть и поставить в угол, мне мало там места. Мало. Мало! Им не важно, хороший я врач или плохой, милая, им важно, чтобы я был послушным. А я – не ребенок.
Без крыс, увы, пришлось обойтись. Наловить должное количество живых пацюков не представлялось возможным, летучих мышей я отказалась мучить, пришлось обойтись жабами и ужами (вместо змей).