– А и не надо, – грустно улыбался он и цитировал: – «Будь ты чиста, как снег, нетронута, как лед, но клеветы тебе не избежать», понимаешь?
Так бы она и свихнулась от чувства вины, от того, что не может полюбить собственного ребенка, но, к счастью, мой папенька любил нас обеих и не дал нам пропасть.
В последний момент я словила Щуку за хвост (она готова была бежать за кем угодно – лишь бы бежать) и усадила рядом с Ричардом.
Собака снова по-змеиному дернула головой.
С трудом выкарабкавшись из кровати, волоча за собой полотенце, как мантию, я прошлепала в соседнюю комнату.
День, на мою удачу, выдался легкий, совсем легкий (как бетонная плита во сне, да), никто не заболел, не ободрал себе ноги и не подрался, только Напалм, прикусив край горькой кормушки, взбесился и стал лупить задними по двери денника.