Мы оба оценивающе посмотрели на Ричарда, который терся у стола.
Геша смотрел на Балхаша, сложив руки на животе, как деревенская бабулька.
– Да что ей сделается, козе? Иди, сказал.
– Запах, – объяснила я. – Дядей Жорой пахнет, а значит – опасностью. Вот он и волнуется.
Вообще же интересная штука была с этой конюшней. Как темные облачка, набегающие иногда на солнце в ясный день, тени моей прошлой жизни, той, потерянной, мелькали там, словно отражения в кривых зеркалах, не позволяя мне совсем уж позабыть тех, к кому я не могла возвратиться.
– Привык, что за шею тебя держит? Ладно, не беда, пройдет…