Ричард неспешно поднимался, лениво, вразвалочку, чуть ли не насвистывая, шел к тому же столбу, небрежно орошал его и, не глядя на стайку кобелей, возвращался на свое место.
– Какое такое несчастье? Все рожают – и ничего, выдумки все это. Так и сколько лет прошло, девочке уже скоро пять, а ты все – тяжелые роды, тяжелые роды, – передразнила она дядю Борю, – одни курорты на уме, а на ребенка – тьфу. – Тетя Галя встала и тут увидела меня.
– Но, папа, разве работа и игра – это одно и то же?
Пробуждение мое было ужасным – грохот, визг, меня дернуло за руку и потащило, выворачивая плечевой сустав.
Мама кивнула и поплескала себе в лицо из ковшика.
– Вы мослов только сейчас не давайте. Потом, как вернется. А сейчас обрези накидайте в кашу.