Голос у мамы был не то что громкий, а… гхм… проникающий. Ричард залаял и забился тушкой в дверь.
– Нет, – ответила я. – Это он всем знакомым теперь лапу дает, привык. А погладить себя не позволит.
И я была очень рада тому, что мама теперь счастлива.
– Ты что, совсем? – Я покрутила пальцем у виска. – Мы же друзья навеки, куда я от тебя пойду?
Отсмеявшись, мы поднялись и побрели к деревне (возвращаться в лес отчего-то охоты не было).
Услышав, что взрослые приближаются к моей комнате, я тотчас же прикинулась «дохлой лисицей» – уткнулась Ричарду в шею, обняла его и закрыла глаза.