Работать с Бабаем было интересно. Он был совершенно бессердечным, бездушным человеком, и я удивлялась, где же гнездится та радость, которую он проявляет, общаясь с лошадьми? Ведь часто говорят – «радость в сердце», а сердца у этого человека не было. Даже к своим любимым лошадям он относился скорее как к вещам – дорогим, ценным, хрупким, но вещам, а уж о нас, людях, и речи не шло. Если человек становился не нужен – Бабай просто забывал о нем, а если был ценен и интересен – Бабай готов был носиться с ним как дурень с яйцами, не жалея ни сил, ни времени. И еще – казалось, что это бессердечие и делает его таким проницательным, понимающим и расчетливым. Его наблюдения всегда были верны, его характеристики едва знакомых лошадей отличались потрясающей точностью, да и людей он видел насквозь, и это было удивительно, ведь слова «чувствует сердцем» тут никак не подходили, но интуиция у него была просто звериной. Он был словно шахматный игрок или фехтовальщик – умный, точный, беспощадный, разгадывающий игру противника на несколько ходов вперед.