– А вот он. – Я увидела дядю Жору, который шел в нашу сторону, один, без собак.
– Почему? Мы выкупим. Если надо, я из своих доплачу.
Мой день рождения отмечался как всенародный праздник, на Новый год меня торжественно выбирали Снегурочкой (не только из-за папы, еще я лучше и громче всех читала стихи), и я помню, как плакала, потому что мне-то хотелось быть Чиполлино, а папа утешал меня и объяснял про «долг перед людьми» и что потом, когда я отчитаю все положенные стихи и мы раздадим подарки (ну, не надо объяснять, кто был Дед Мороз, да?), когда начнется шум и гам, я смогу потихоньку переодеться в Чиполлино, уже для себя.
Алик ушел, и я, вытряхнув особо старательно сосновые иголки из шерсти Ричарда, поплелась с ним домой.
Потом папа заходил за нами и нетерпеливо говорил: «Бросайте все, бросайте, пойдем…»
Надо думать, я прикипела к этому месту. Оно было моим, без всяких сомнений.