А я сказала, что на маму не обижаюсь и надо к ней поменьше липнуть, наверное, да?
– А кто сапоги себе купил в комиссионке, м-м? – невинно поинтересовалась я. – Мам, все равно же не возят моего размера. Это Ленке папа привез, ну специально ей, а так никто не возит – слишком маленькие.
– Нет, Игорь, это собачий след. Волчий – более собранный, смотри. – И я показала ему картинку в книжке.
– Чего? А, не, это вряд ли… Дочка с северóв вернулась третьего дня… С мужем… Я им хату и уступил. А чего мне надо? У меня есть все… Не буду молодым мешаться…
– Зачем, зачем… Затем… Я знаю зачем… Уступи, Сергеич… А?
Я приободрилась – ровно до того момента, как откинула одеяло, чтобы убрать постель (я была «работящей» девочкой – сама убирала постель и игрушки, одевалась, чистила свои башмачки – Зося учила меня).