– Нет, Геша, – сказала я, горяча лошадь все больше, – она не вернется, вот увидишь. Никто не возвращается.
То, что я самая маленькая, выяснилось на физкультуре. Я стояла последней.
– Ну я же девочка. – Я развела руки, демонстрируя школьную форму (если что, платьев у меня было два. Школьное и фиолетовое с карманами – для торжественных случаев). – А кроме того – джинсы. Настоящие. Их же хрен порвешь, им вообще ничего не делается. – Я обернулась к Коте: – Помнишь, как мне влетело за те серые штаны? Мать три дня из дому не выпускала. А тут – когда еще такой фарт?
Да, а если есть желающие бросить в нее камень, так вы сгоняйте для начала замуж за картежника и бабника, а как вернетесь, поговорим.
– А что ж… – Та поджала губы. – Вера все одно наша, христианская.
От меня всю эту мелодраму тщательно скрывали, ну и среди публики не афишировали.