– Вы приносите обет добровольно, юные чародеи, – сообщил Артур Бронте. – Мы, магистры ордена Пяти Пророчеств, лишь подкрепляем его своим свидетельством, силой и участием. Тот, кто присягает на верность мсье Битали, выходит в центр зала, поднимает свою палочку и дает обет верности с полной искренностью и открытостью. Иначе обряд останется неисполненным. Готовы ли вы…
– Мама, не плачь. Ты чего? – Битали попытался успокоить обнимающую его женщину.
– Ни при чем… – Недоморф снова опустил руки на эфес. – Это неважно. Все неважно! Оставим только факты. Мадемуазель Генриетта Вантенуа изволит отсутствовать. Я полагаю, она вызывает големов. Если они не придут, я сам побью себя дубиной по лбу и попрошу у нее прощения. Будет здорово, если я ошибусь, Битали. А если нет?
– Завязывать нельзя, – отрезала учительница. – Это одежда. Зажмуриться можно.
Общими усилиями Ирри отговорили заходить в комнату за любимой секирой. К чести братства, он оказался единственным, кому захотелось вооружиться перед встречей с директором. Плотной компанией молодые люди пересекли замок и очень быстро, почти одновременно, коснулись палочками морды нарисованной в коридоре змеи.
– Возможно, он тоже связан какими-то обещаниями. Когда вынужден веками сидеть на цепи, поневоле согласишься на все, лишь бы получить хоть какое-то развлечение. Может, Бронте запретил ему что-то рассказывать в обмен на право вести уроки? Гроссер был близким другом Лорда. Естественно, директору не хочется, чтобы кто-то хвалил кровавого маньяка перед его учениками!