О любви следует молчать, поскольку скудный набор слов, предназначенных для ее описания, изношен до дыр задолго до гибели динозавров, и теперь эти вербальные лохмотья способны лишь испортить впечатление, если не вовсе его загубить.
– Час от часу не легче, – ворчу. – Как вы себе это представляете? Как я буду его искать, этого двойника? Откуда я вообще узнаю, что он «обрел плоть»? В вечерних газетах вряд ли об этом напишут…
Хорошо хоть в последний момент я сообразил вернуться, найти Клару-Марию и спросить у нее, как называется город, улицы которого носят столь причудливые названия?
– Прежде, чем давать столь экзотические инструкции, следует предупреждать, что их точное исполнение – единственный шанс выжить, а промедление смертельно опасно, – бесстрастно заметил мужчина. Он демонстративно обращался к своей спутнице, но, ясное дело, рассчитывал, что я его услышу. И не ошибся в расчетах: я обмер и заткнулся.
– Подождите-ка, вы оба, – незнакомым, чистым, без обычной воркующей хрипотцы, голосом говорит Маша. – Мне нужно собраться с мыслями. Построить карточный домик, хоть хижину дяди Тома. Все пока рассыпается, но… – Она пристально смотрит на Франка и вдруг улыбается удовлетворенно, как сытая кошка. – Вот. Вспомнила. Вы помогали дядечке в военной форме вынимать меня из-под земли, из люка, куда я провалилась, верно? Он поднимал меня вверх, а вы принимали. Я запомнила, как сквозь ваши руки просвечивало солнце, но никогда не могла восстановить в памяти ваше лицо. Это были вы, правда?