– Это официальная версия? – уточняю. – А как звучит неофициальная?
Я почему-то никак не мог их догнать. Хожу я быстро, да и лавировать в плотной московской толпе давно уже научился, но таинственная парочка владела искусством стремительного перемещения в пространстве не менее виртуозно. Между нами все время сохранялась дистанция, метров пять-шесть всего, но преодолеть их я не мог, как ни старался. Вполне достаточно, чтобы не терять их из виду, но слишком много для человека, который внезапно потерял голос и способен лишь сипло шептать, изумляя ближайших попутчиков: «Да оглянитесь же, посмотрите же на меня, черт бы вас побрал!»
– Ой, все может быть, – теперь она, кажется, готова заплакать. – Я у него тут всего два раза была, а потом он куда-то пропал, но это как раз в порядке вещей… А я с мамой поругалась и ушла, хлопнув дверью. Следовательно, возвращаться до утра – моветон. Думала у него переночевать. Подружек уже будить не хочется, а Миша всегда поздно ложится… Ладно, что-нибудь придумаю. Вы извините…
– И еще вы работали в «Кавярне», во Львове, – продолжает она. – Вы всегда давали мне не одну, как всем, а две деревянные палочки. Одну – помешивать кофе, пока он варится, а вторую – на память. Вы всегда так говорили: «на память», но я не понимала, о чем речь, и вечно их теряла, или ломала на кусочки, или выбрасывала… А вы хотели помочь мне вспомнить, что мы уже встречались, да?
– Ладно, – говорит она наконец. – Вид у вас действительно неважный. Да и мне не помешает согреться, я с Зубовской сюда пешком шла. Давайте будем пить ваш чай.
– С удовольствием, – говорю. – Только я «длинные нарды» больше люблю. А вы?