Забини ничем не показал, что узнает их, Гарри и Невилл ответили ему тем же — ученики Гриффиндора и Слизерина принципиально терпеть не могли друг друга.
— Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернителъница крови! — заревел Мракс, окончательно потеряв контроль над собой, и схватил дочь за горло.
— А теперь, — провозгласил Слизнорт, поворачиваясь всем корпусом на сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, — Гарри Поттер! С чего же начать? У меня ощущение, что при нашей встрече летом я лишь чуть-чуть копнул у самой поверхности!
— Он поверил гораздо быстрее, чем я — ну, когда вы сказали ему, что он волшебник Я сначала не поверил Хагриду.
— А, добрый вечер, Гарри, — сказал Дамблдор, взглянув на него сквозь полукружья очков с самым довольным выражением. — Отлично, отлично.
Гарри не ответил, он считал маловероятным, чтобы Руфус Скримджер был вампиром, но давно привык к тому, что Полумна повторяет самую дикую чушь за своим отцом, словно святую истину. Они уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и громкие голоса становились громче с каждым шагом.