— Денис! А хлеба купить? Почему я вечно должна…
— Две дырки, Семен! Ну ты стрелок! Ворошиловский!..
— Ой, Валерочка… Ну зачем вы так говорите?
В дверях — Наталья в сопровождении меланхоличного охранника.
ВАЛЕРИЙ (в мертвой тишине ). Хорошо. Пошлину пополам.
— Слюшай, мущин, куда уступить?! Зачем уступить! Вах! Обидеть хочешь?! Ага, обидишь его, вахаббита. Ладно, беру два ядреных счастья. Один лопнул, в трещину кроваво-сочная мякоть прет. Толкаюсь мимо россыпей зелени, мимо штабелей яиц. Мимо желтых кур, бесстыже раздвинувших жирные ляжки. Окорочка, значит. Фламандский натюрморт кисти Ламме Гудзака. Нет, братцы-сестрицы, мне к выходу. Рюкзак на ходу завязал, застегнул, за спину кинул. Ненавижу тяжести в руках таскать. А на спине — милое дело.