В проницательности Глебычу не откажешь. Мог бы по совместительству в Шерлоки Холмсы податься. На полставки.
— Извини, Юрок, не могу. Память… наследство…
Голос низкий, грудной. Прокуренный насквозь.
В зале, у боковой двери, тускло светится оранжевый плафон с надписью «Аварийный выход».
— Лерик, ты не упрямься. Вот, здесь люди пишут: «После индивидуального приема у матушки Епифании из моих почек и мочевого пузыря…» Нет, это не то. Сейчас… «Ушел к молодой девке муж… прошли пяточные шпоры… по маятникам, по кристаллам, по плавающей свече…» Вот! Слушай: «В последнее время начали преследовать неудачи в делах и личной жизни. На своей шкуре узнал, что такое порча. Но через матушку Епифанию воспрял духом…»
— Ну и правильно отказывается, Абрам Григорьевич. Что ему там делать?